***

Когда б в полете скоротечном

Того, что призывает жить,

Я мог,- по выборе сердечном,

Любые дни остановить,-

 

Порой, когда томит щедротой

Нас сила непонятно чья,

На миг пленился б я заботой

Детей, прудящих бег ручья,

 

И, поджидая и ревнуя,

В пору любви, в тиши ночной,

Я б под печатью поцелуя

Забыл заре воскликнуть: "Стой!"

 

Перед зеленым колыханьем

Безбрежных зреющих полей

Я б истомился ожиданьем

Тяжелых, неподсильных дней.

 

Я б ждал, покуда днем бесшумным

Замрет тоскливый труд и страх,

Когда вся рожь по тесным гумнам

Столпится в золотых скирдах.

 

1870 (?)

***

Se io potessi, nel fugace volo

Di ciò che incalza a vivere, arrestare

Qualche momento a scelta del mio cuore,

Le volte che oltremodo ci tormenta

 

Incomprensibilmente qualche forza,

Per un istante resterei incantato

Dall’impegno che mettono i ragazzi

A sbarrare la corsa d’un ruscello.

 

E, aspettando, zelante, nel silenzio

Della notte, nell’ora dell’amore,

Sotto l’impronta d’un tenero bacio

Scorderei d’esclamare all’alba: “Férmati!”

 

Così davanti al verde ondeggiamento

Di sconfinati campi che maturano,

Mi sfinirei nella penosa attesa

Di giornate pesanti, insostenibili.

 

Aspetterei quel silenzioso giorno

In cui l’angoscia, la paura muore,

Quando tutta la segale è ammassata

Sull’aia fitta di covoni d’oro.

 

1870 (?)