|
XI. И снится чудный сон Татьяне. Ей снится, будто бы она Идет по снеговой поляне, Печальной мглой окружена; В сугробах снежных перед нею Шумит, клубит волной своею Кипучий, темный и седой Поток, не скованный зимой; Две жордочки, склеены льдиной, Дрожащий, гибельный мосток, Положены через поток: И пред шумящею пучиной, Недоумения полна, Остановилася она. XII. Как на досадную разлуку, Татьяна ропщет на ручей; Не видит никого, кто руку С той стороны подал бы ей; Но вдруг сугроб зашевелился, И кто ж из-под него явился? Большой, взъерошенный медведь; Татьяна ах! а он реветь, И лапу с острыми когтями Ей протянул; она скрепясь Дрожащей ручкой оперлась И боязливыми шагами Перебралась через ручей; Пошла - и что ж? медведь за ней! |
XI E fa un sogno strano: sogna Di camminare, avvolta Da una tenebra sinistra, Per una landa innevata; Davanti a lei fra cumuli Di neve romba e vòrtica Un torrente che l’inverno Non ha ancora congelato, E ribolle oscuro, e schiuma; Due assicelle, che dal ghiaccio Son tenute assieme, fanno Da rischioso, barcollante Ponticello sul torrente: E sull’assordante baratro Lei si ferma titubante. XII Se la piglia col torrente Quasi fosse lì a dispetto; E non vede chi le dia Una mano a traversare; Ma ecco un mucchio si scombuia, E chi ne sbuca fuori? Un enorme orso arruffato; Ah! fa lei, ma quello rugghia E la zampa unghiuta porge; Si fa cuore lei e s’appoggia, La manina che le trema, E a passetti timorosi Attraversa il borro e via. Cosa? L’orso? Dietro a lei! |
ONEGIN
di Aleksandr Sergeyevich Pushkin