|
XXXVIII. XXXIX. Прогулки, чтенье, сон глубокий, Лесная тень, журчанье струй, Порой белянки черноокой Младой и свежий поцелуй, Узде послушный конь ретивый, Обед довольно прихотливый, Бутылка светлого вина, Уединенье, тишина: Вот жизнь Онегина святая; И нечувствительно он ей Предался, красных летних дней В беспечной неге не считая, Забыв и город, и друзей, И скуку праздничных затей. XL. Но наше северное лето, Карикатура южных зим, Мелькнет и нет: известно это, Хоть мы признаться не хотим. Уж небо осенью дышало, Уж реже солнышко блистало, Короче становился день, Лесов таинственная сень С печальным шумом обнажалась, Ложился на поля туман, Гусей крикливых караван Тянулся к югу: приближалась Довольно скучная пора; Стоял ноябрь уж у двора. |
XXXVIII, XXXIX Passeggiate, libri, letto, Corsi d’acque e boschi ombrosi, Gli occhi neri, a volte, e il tenero, Fresco bacio d’una bionda, Un cavallo ardente e docile, La bottiglia di chiaretto Su un menù abbastanza scelto, Solitudine e silenzio: Questa la vita beata Cui si lasciò andare Eugenio Senza più tenere il conto, Nella sua spensieratezza, Dei bei giorni estivi, immemore Degli amici e della noia Degli svaghi di città. 22 XL Ma la nostra estate nordica E’ una caricatura Degli inverni che hanno al sud: Una botta e via: si sa, Ma non si vuole ammettere. Già respira autunno il cielo, Già si vela il solicello, Già scorciano le giornate, E frusciando tristemente Si spoglia la recondita Ombra dei boschi. Scende La nebbia sui campi, stormi Di vocianti oche s’allungano Verso sud: s’avvicina Un periodo alquanto uggioso; Alle porte è già novembre. 21 “Dimentico della città, degli amici / E della noia degli oziosi svaghi.” |
ONEGIN
di Aleksandr Sergeyevich Pushkin