|
XI. Свой слог на важный лад настроя, Бывало, пламенный творец Являл нам своего героя Как совершенства образец. Он одарял предмет любимый, Всегда неправедно гонимый, Душой чувствительной, умом И привлекательным лицом. Питая жар чистейшей страсти, Всегда восторженный герой Готов был жертвовать собой, И при конце последней части Всегда наказан был порок, Добру достойный был венок. 9 XII. А нынче все умы в тумане, Мораль на нас наводит сон, Порок любезен - и в романе, И там уж торжествует он. Британской музы небылицы Тревожат сон отроковицы, И стал теперь ее кумир Или задумчивый Вампир, Или Мельмот, бродяга мрачный, Иль Вечный Жид, или Корсар, Или таинственный Сбогар. Лорд Байрон прихотью удачной Облек в унылый романтизм И безнадежный эгоизм. 9 “E alla fine dell’ultima parte / Sempre il vizio era punito, / Al bene (andava) la meritata corona.” |
XI L’ispirato artista un tempo Impostando alto il suo stile Ci mostrava il proprio eroe Come un pozzo di virtù. Al suo beniamino – sempre Angariato ingiustamente – Dava un’anima sensibile, Un bel viso e un bel cervello. Una fiamma alimentando Di purissima passione, L’eroe era, e con grande empito, Sempre pronto ad immolarsi, E alla fine della storia Sempre il vizio era punito E premiata la virtù. XII Oggi invece son le menti Nella nebbia: la morale Ci concilia il sonno – e il vizio Anche nel romanzo (dove Già peraltro trionfa) è amabile. Turba Albion con le sue fole Il riposo alle fanciulle, I cui idoli sono ora Il Vampiro pensieroso, O anche Melmoth, il viandante Delle tenebre, o il Corsaro, L’Ebreo Errante, oppure Sbogar, Il bandito misterioso.10 Con felice stravaganza Seppe rendere Lord Byron Malinconico e romantico Anche il disperato egoismo. 10 The Vampyre, attribuito a Byron; Melmoth the Wanderer, di Maturin; The Corsar di Byron; L’ebreo errante, non quello di Goethe, che è del 1836, ma dello Schubart; Jean Sbogar, di Nodier: tutti best-sellers in voga fra la seconda e la terza decade del 1800 (come per la generazione precedente – la mamma di Tatiana – lo erano stati Grandison, Pamela, e Clarissa Harlowe). |
ONEGIN
di Aleksandr Sergeyevich Pushkin