|
VII.
На ветви сосны преклоненной, Бывало, ранний ветерок Над этой урною смиренной Качал таинственный венок. Бывало, в поздние досуги Сюда ходили две подруги. И на могиле при луне, Обнявшись, плакали оне. Но ныне... памятник унылый Забыт. К нему привычный след Заглох. Венка на ветви нет; Один, под ним, седой и хилый Пастух по-прежнему поет И обувь бедную плетет. VIII. IX. X. Мой бедный Ленской! изнывая, Не долго плакала она. Увы! невеста молодая Своей печали неверна. Другой увлек ее вниманье, Другой успел ее страданье Любовной лестью усыпить, Улан умел ее пленить, Улан любим ее душою... И вот уж с ним пред алтарем Она стыдливо под венцом Стоит с поникшей головою, С огнем в потупленных очах, С улыбкой легкой на устах. |
VII Su quest’umile urna un tempo Alla brezza del mattino Ondeggiava una ghirlanda Misteriosa, appesa al ramo Pendente d’un pino. Un tempo Qui venivano, sul tardi, Due amiche a passeggiare. E qui, al fare della luna, S’abbracciavano piangendo. 6 Ma oggi... il triste monumento È abbandonato: scomparso Il sentiero che lì andava; Niente più corona al ramo; Solo il canuto, decrepito Pastore canta ancora Come prima là vicino Intrecciando la sua ciocia. 7 VIII, IX, X Povero Lenskij! Straziata Non ti pianse a lungo, ahimé, La tua giovin fidanzata! Si stancò del suo dolore. Presto un altro la distrasse, Uno che seppe acquietare Con premure la sua pena, Un ulano la incantò, Un ulano è il suo diletto... E ecco: è già con lui all’altare, Ritrosetta, a capo chino Sotto la corona 8: un fuoco Negli occhietti bassi, e un filo Di sorriso sulle labbra. 6 “Un tempo, nel tardo tempo libero / Qui venivano (a piedi) due amiche, / E sulla tomba al far della luna, / Abbracciatesi, piangevano.” Pri lune, all’apparire della luna (non necessaria-mente al sorgere), quando fa buio – come a nascondere il dolore. 7 v. cap. 6, XLI, vv. 3-4 8 v. cap. 4, L, nota al v.4. |
ONEGIN
di Aleksandr Sergeyevich Pushkin