|
XXXV.
В тоске сердечных угрызений, Рукою стиснув пистолет, Глядит на Ленского Евгений. “Ну, что ж? убит”, - решил сосед. Убит!.. Сим страшным восклицаньем Сражен, Онегин с содроганьем Отходит и людей зовет. Зарецкий бережно кладет На сани труп оледенелый; Домой везет он страшный клад. Почуя мертвого, храпят И бьются кони, пеной белой Стальные мочат удила, И полетели как стрела. XXXVI. Друзья мои, вам жаль поэта: Во цвете радостных надежд, Их не свершив еще для света, Чуть из младенческих одежд, Увял! Где жаркое волненье, Где благородное стремленье И чувств, и мыслей молодых, Высоких, нежных, удалых? Где бурные любви желанья, И жажда знаний и труда, И страх порока и стыда, И вы, заветные мечтанья, Вы, призрак жизни неземной, Вы, сны поэзии святой! |
XXXV Tormentato dal rimorso, La pistola ancora in pugno, Guarda verso Lenskij Eugenio. “Ammazzato,” fa il vicino. Ammazzato!.. Dall’orribile Esclamazione colpito, Va tremando a chiamar gente Onegin, mentre Zareckij L’ormai freddo corpo mette Con gran cura sulla slitta, E l’orribile bagaglio Riporta indietro. I cavalli Sbuffano, fiutando il morto, Bianco fan di schiuma il morso Di metallo e, scalpitando, Come frecce a casa volano. 15 XXXVI Cari amici, a voi rincresce Del poeta: ha appena smesso I suoi panni di ragazzo, E nel fior delle speranze Non ancor compiute al mondo È appassito! Dov’è andata La sua ardente frenesia? Dove, il generoso anelito Di pensieri e sensi giovani, Elevati, audaci e teneri? Gli amorosi turbamenti, La passione di conoscere E di fare, e l’avversione Per il vizio e il disonore? Dove siete voi, recondite Illusioni d’una vita Non terrena, e voi, voi, sogni Della santa poesia? 15 “Fiutando il morto sbuffano / E scalpitano i cavalli, di bianca schiuma / Bagnano il morso d’acciaio / E volano via come frecce.” |
ONEGIN
di Aleksandr Sergeyevich Pushkin