|
IX. То был приятный, благородный, Короткий вызов иль картель: Учтиво, с ясностью холодной Звал друга Ленский на дуэль. Онегин с первого движенья, К послу такого порученья Оборотясь, без лишних слов Сказал, что он всегда готов. Зарецкий встал без объяснений; Остаться доле не хотел, Имея дома много дел, И тотчас вышел; но Евгений Наедине с своей душой Был недоволен сам с собой. X. И поделом: в разборе строгом, На тайный суд себя призвав, Он обвинял себя во многом: Во-первых, он уж был неправ, Что над любовью робкой, нежной Так подшутил вечор небрежно. А во-вторых: пускай поэт Дурачится; в осьмнадцать лет Оно простительно. Евгений, Всем сердцем юношу любя, Был должен оказать себя Не мячиком предрассуждений, Не пылким мальчиком, бойцом, Но мужем с честью и умом. |
IX Si trattava d’un ‘cartello’ Breve e nobile: con garbo, Ma con fredda precisione Lenskij lo sfidava a duello. Su due piedi, Onegin, vòlto Al latore del messaggio Senza far troppi discorsi Disse che era sempre pronto. Senza dare spiegazioni S’alzò subito Zareckij: Non poteva trattenersi, Certi impegni aveva a casa, E andò via; ma Eugenio, quando Restò solo con la sua anima, Fu scontento di se stesso. X E a ragione: ché di fronte Al severo tribunale Della sua coscienza Eugenio S’accusò di molte colpe: Anzitutto aver scherzato – Grave errore – il giorno prima, E con tanta leggerezza, Su un amor tenero e schivo. Poi, un poeta, a diciott’anni, Se fa qualche stupidaggine È scusato: stava a Eugenio, Se con tutto il cuor l’amava, Far veder che non aveva Pregiudizi – e non piccarsi Come un bimbo, ma da uomo Dimostrar giudizio e onore; |
ONEGIN
di Aleksandr Sergeyevich Pushkin