|
|
| CVETAEVA, Marina Ivanovna (1892-1941) | [prec.] [18] [succ.] |
|
1 Вы
счастливы? —
Не скажете!
Едва ли! И
лучше —
пусть! Вы
слишком
многих,
мнится,
целовали, Отсюда
грусть. Всех
героинь
шекспировских
трагедий Я
вижу в Вас. Вас,
юная
трагическая
леди, Никто
не спас! Вы
так устали
повторять
любовный Речитатив! Чугунный
обод на руке
бескровной— Красноречив! Я
Вас люблю. —
Как
грозовая
туча Над
Вами — грех — За
то, что Вы
язвительны
и жгучи И
лучше всех, За
то, что мы,
что наши
жизни —
разны Во
тьме дорог, За
Ваши
вдохновенные
соблазны И
темный рок, За
то, что Вам,
мой демон
крутолобый, Скажу
прости, За
то, что Вас —
хоть
разорвись
над гробом! Уж
не спасти! За
эту дрожь, за
то—что —-
неужели Мне
снится сон? — За
эту
ироническую
прелесть, Что
Вы — не он. |
1 Siete
felice? — Mah, non me lo dite! Meglio
lasciare stare! — Troppi,
avete baciato, a quanto pare, Ecco
da dove, l’infelicità. In
Voi io vedo tutte le eroine Delle
tragedie scespiriane. Ma
nessuno V’ha salvato, Giovane
lady tragica! Voi
siete così stanca di ripetere L’amoroso
recitativo! Quel
cerchio in ghisa sulla mano esangue E’
eloquente! Io
V’amo. — Su di Voi, come una nuvola Temporalesca
c’è il peccato — Perché
Voi siete lancinante e ardente, E
soprattutto, Perché
siamo diverse — noi e le nostre Vite,
nel buio intreccio delle strade; Per
le Vostre ispirate tentazioni E
l’oscuro destino; Perché
a Voi, mio curvifronte demone, Io
chiederò perdono, Perché
Voi — e saltate pure sulla tomba! Voi
non vi salverete! Per
questo tremito, per ciò che — davvero Non
è stato un mio sogno? — Per
questa ironica fascinazione, Che
siete Voi — non lui. 16 ottobre 1914
|
Pare strano, appunto, che questo sia il loro primo incontro, vista l’intimità delle domande e delle considerazioni. Come che sia, si ritrovano sei giorni dopo, forse a casa di Marina, che così rievoca l’avvenimento:
|
2 Под
лаской
плюшевого
пледа Вчерашний
вызываю сон. Что
это было? —
Чья победа? — Кто
побежден? Всё
передумываю
снова, Всем
перемучиваюсь
вновь. В
том, для чего
не знаю
слова, Была
ль любовь? Кто
был охотник?
— Кто — добыча? Всё
дьявольски-наоборот! Что
понял,
длительно
мурлыча, Сибирский
кот? В
том
поединке
своеволий Кто,
в чьей руке
был только
мяч? Чье
сердце —
Ваше ли, мое
ли Летело
вскачь? И
все-таки —
что ж это
было? Чего
так хочется
и жаль? Так
и не знаю:
победила ль? Побеждена
ль?
|
Sotto
il morbido plaid di peluche [1] Convoco
il sogno che ho sognato ieri. Che
cosa è stato? — Chi fu il vincitore? — Chi
lo sconfitto? A
ogni cosa di nuovo io ripenso, D’ogni
cosa di nuovo mi tormento. In
tutto ciò, per cui non ho parole, Ci
fu amore? Chi
è stato il cacciatore? — Chi — la preda? Ah,
è tutta una diabolica inversione! Che
ha capito quel gatto siberiano Nel
suo lungo ronfiare e far le fusa? In
quello scontro di cocciute voglie Chi,
e in mano di chi, fu solo palla? Di
chi fu il cuore — il Vostro forse, o il mio, Che
volò via al galoppo? E
tuttavia — che cosa è stato, allora? Per
cosa, tanta voglia e tanta pena? E’
questo che mi chiedo: ho forse vinto? O
son stata sconfitta? [1] Un plaid di peluche, marrone e oro, lo regalò a Marina suo padre, poco prima di morire. (Lettera a Rozanov, Novyj Mir, 4/1964) |
Traduzione dal russo e note di F. Gabbrielli.
